Мы на мальчика глядим –
Он какой-то нелюдим!
Хмурится он, куксится,
Будто выпил уксуса.
В сад выходит Вовочка,
Хмурый, словно заспанный.
– Не хочу здороваться,–
Прячет руку за спину.
Мы на лавочке сидим,
Сел в сторонку нелюдим,
Не берет он мячика,
Он вот-вот расплачется.
Думали мы, думали,
Думали, придумали:
Будем мы, как Вовочка,
Хмурыми, угрюмыми.
Вышли мы на улицу –
Тоже стали хмуриться.
Даже маленькая Люба –
Ей всего-то года два –
Тоже выпятила губы
И надулась, как сова.
– Погляди!– кричим мы Вове.
Хорошо мы хмурим брови?
Он взглянул на наши лица,
Собирался рассердиться,
Вдруг как расхохочется.
Он не хочет, а хохочет
Звонче колокольчика.
Замахал на нас рукой:
– Неужели я такой?
– Ты такой!– кричим мы Вове,
Все сильнее хмурим брови.
Он пощады запросил:
– Ой, смеяться нету сил!
Он теперь неузнаваем.
С ним на лавочке сидим,
И его мы называем:
Вова – бывший нелюдим.
Он нахмуриться захочет,
Вспомнит нас и захохочет.
***
1962 г. Агния Барто
Антология — «Хрестоматия по детской литературе», 1975 г. «Советская детская литература», А.Л. Барто — цикл «Вовка — добрая душа».
