Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
***
1826 г. А. С. Пушкин
Впервые опубликовано — в журнале «Московский вестник», 1828 г., часть 7, № 3, с. 269—270, c подписью «А. Пушкин».
Считается, что «Пророк» Пушкина, написан в связи с печальными событиями связанными с участниками декабристского движения. Под впечатлением казни декабристов, 25 июля 1826 г., и был написан «Пророк».
Извечную философскую проблема предназначения поэта «Глаголом жги сердца людей» и его творчества «Духовной жаждою томим», Пушкин видит в перевоплощении поэта, становления его как божьего посланника и «шестикрылый серафим» «вырвал грешный мой язык», заменил на «жало мудрыя змеи», а сердце на «угль, пылающий огнем».
И бог воззвал к поэту, как к божьему посланнику «Восстань, пророк» и «Глаголом жги сердца людей».
С. Булгаков говорил, что в зависимости от того как мы понимаем «Пророка», так мы понимаем и всего Пушкина!
Пушкинский «Пророк» «есть чистый носитель того безусловного идеального существа поэзии, которое было присуще всякому истинному поэту, и прежде всего самому Пушкину в зрелую эпоху его творчества и в лучшие минуты его вдохновения». (Владимир Сергеевич Соловьёв)
Стихотворение «Пророк» Пушкина включено в Российскую школьную программу.
