(«Hernani». Acte IV, scène II).
Великій Карлъ, прости!—Великій, незабвенный,
Не симъ бы голосомъ тревожить эти стѣны
И твой безсмертный прахъ смущать, о, исполинъ,
Жужжаніемъ страстей, живущихъ мигъ одинъ!
Сей европейскій міръ, руки твоей созданье,
Какъ онъ великъ, сей міръ! Какое обладанье!
Съ двумя избранными вождями надъ собой
И весь багрянородный сонмъ подъ ихъ стопой!..
Всѣ прочія державы, власти и владѣнья,
Дары наслѣдія, случайности рожденья,
Но Папу, Кесаря самъ Богъ землѣ даетъ
И Промыслъ чрезъ нихъ насъ случаемъ блюдетъ,
Такъ соглашаетъ онъ устройство и свободу!
Вы всѣ, позорищемъ служащіе народу,
Вы курфюрсты, вы, кардиналы, сеймъ, синклитъ,
Вы всѣ—ничто! Господь рѣшитъ, Господь велитъ!..
Родись въ народѣ мысль, зачатая вѣками:
Сперва растетъ въ тѣни и шевелитъ сердцами,
Вдругъ воплотилася и увлекла народъ!
Князья куютъ ей цѣпь и зажимаютъ ротъ,
Но день ея насталъ,—и смѣло, величаво
Она вступила въ сеймъ, явилась средь конклава
И съ скипетромъ въ рукахъ, иль митрой на челѣ,
Пригнула всѣ главы вѣнчанныя къ землѣ…
***
1830 г. Ф. И. Тютчев
Монолог дона Карлоса из драмы Гюго «Эрнани»
